Бернштейн Николай Александрович (1896 – 1966) – российский физиолог, чьи
работы по регуляции движений оказали большое влияние на психологию. Сын
известного психиатра, ученика С.С. Корсакова, А.Н. Бернштейна. После окончания
в 1919 г.
медицинского отделения Московского ун-та, был мобилизован на Гражданскую войну
и служил врачом на Восточном фронте (1919-1920). Вернувшись в Москву, начал
заниматься в ЦИТ, организованном А.К. Гастевым,
регистрацией движений человека и анализом их физических парамеитров – биомеханикой
(«Общая биомеханика», 1926). Метод биомеханики, разработанный немецким анатомом
О. Фишером и французским физиологом Ж. Мареем, заключался в фотографировании
движений человека с прикрепленными к сочленениям лампочками. В этих
исследованиях обнаружилось, что двигательный аппарат человека, в отличие от
механизма, обладает огромным количеством степеней свободы движения. В начале XX в. над проблемой двигательной координации работали физиологи Ч.
Шеррингтон (принцип воронки, или общего пути для нервных импульсов) и А.А.
Ухтомский (принцип доминанты). Б. выдвинул в качестве основы координации
принцип сенсорных коррекций, согласно которому нервная система отслеживает и
корректирует складывающуюся по ходу движения ситуацию на "двигательной
периферии" или же предваряет ее, посылая опережающие сигналы (Клинические
пути современной биомеханики // Сборник трудов Гос. института
усовершенствования врачей в Казани, 1929). Анализируя циклограммы – графики зависимости прикладываемых
мышечных усилий от времени – Б. выделил три типа волн: первые,
спонтанно-иннервационные, были обусловлены импульсами из ЦНС; вторые,
механически-реактивные, имели чисто периферическое происхождение, отражая
механические процессы в скелетно-мышечном аппарате движущегося органа; третьи,
названные реактивно-иннервационными, по предположению Б. свидетельствовали о
взаимодействии центральных команд и периферических процессов. Циклическая связь центра и периферии была выражена Б. с помощью
дифференциального уравнения второго порядка (Проблема взаимоотношений
координации и локализации // Архив биологических наук. 1935. Т. 38. №
1). Научной идеологией Б. на этом этапе был целостный подход, общий для
некоторых биологов (Х. Дриш), физиологов (К. Гольдштейн) и психологов (гештальт-психология) начала века. Уже в первой работе по
биомеханике рабочего удара он сравнил ударное движение с монолитом, который
"отзывается весь в целом на каждое изменение одной из частей". Он считал движение "морфологическим объектом", который
реагирует, развивается, инволюционирует подобно живому существу (Биодинамическая нормаль удара
/ Исследования Центрального института труда. 1924.
Т. 1. Вып. 2). В 1930-е
гг. Б. много работал в разных сферах практики: изучал движения пианистов,
патологические походки, ходьбу и бег ребенка, движения спортсменов, рабочее
место вагоновожатых трамвая. Подобно рабочему удару, который он анализировал в
ЦИТе, каждое движение Б. считал целенаправленными,
отвечающим определенной задаче. Он в корне преобразовал представление прежней
физиологии о проекте или моторном образе движения: если проект движения –
закодированный в НС его двигательный состав – представлен в телесных
категориях, то двигательная задача формулируется в пространственных терминах,
категориях внешнего мира. Внешний мир – от чистого пространства до предмета и
символа - представлен в руководящих движением афферентных синтезах. Афферентные
синтезы распределены по уровням построения движений. За книгу "О
построении движений" (1947), в которой развивались эти представления о
двигательной координации, Б. получил Государственную премию (1948). В начале 1950-х Б. вынужден был уйти из всех учреждений, в
которых он работал, в результате нападок на него на Павловской сессии и во
время кампании против "космополитизма". Тем не менее, в последний
период своей жизни, когда Б. не имел доступа к экспериментальным исследованиям,
он много общался с кибернетиками, биофизиками и разрабатывал идеи физиологии
активности. Б. переформулировал положения своей теории построения движений на
кибернетический язык и получил понятия, близкие к теории систем или концепции
регуляции (обратные связи, сличение и т.п.). Но, при этом Б., который вырос на
холистской идеологии, подчеркивал отличие живых организмов от машин, отмечая,
что в отличие от кибернетических систем, инициатива движения принадлежит
организму. В движении особым образом содержится то, что должно наступить в
результате этого движения - его цель; только живое способно предвидеть ситуацию
и "моделировать будущее". Интерес психологов к работам Б. имел несколько
пиков. В 1925-1927 гг. Б. был сотрудником Психологического
ин-та, которым тогда руководил К.Н. Корнилов. Реактологи надеялись сделать
форму движения дискриминативным признаком для определения типа реакций и найти
по циклограммам психологические характеристики движения. В годы ВОВ и сразу
после ее окончания идеи Б. о построении движений были использованы в работах
группы психологов под руководством А.В. Запорожца и А.Н. Леонтьева по
восстановлению движений у получивших ранения людей. Ведущие российские психологи
середины XX в.
А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия и С.Л. Рубинштейн сошлись на том, что концепция Б.
предоставляет широкие возможности для психологического исследования движений.
Наконец, идеи Б. об управлении движениями оказались созвучными нарождавшимся
инженерной и когнитивной психологии: в 1960-х гг. Л.М. Веккер, Б.М.
Величковский, В.П. Зинченко и др. стали говорить о "построении
образа" в терминах теории построения движений. Посмертно вышли, ставшие
классическими «Очерки по физиологии движений и физиологии активности»,
переизданы в книге «Физиология движений и активность», М., 1990 и «О ловкости и
ее развитии», М., 1990.
И.Е. Сироткина