ГИПОТЕЗА
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ (гипотеза Сепира-Уорфа) — концепция, согласно
которой восприятие, мышление и познание детерминировано структурами языка.
Философские корни Г. л. о. можно найти еще в
«Критике чистого разума» И. Канта (понятие об априорных категориях
человеческого сознания). В лингвистике истоки постановки вопроса о связи языка
и общественного сознания восходят к трудам В. Гумбольдта, связующего
«особенности духа и строения языка какого-либо народа», к неогумбольдтианцам,
развивавшим идею о «внутренней форме» каждого национального языка, определяющей
специфику видения мира и мировоззрения каждого народа. Многочисленные
исследования классификационных систем языка («имен родства», терминов
восприятия цветов, вкусовых ощущений, названий животного и растительного мира и
т.п.) показали определенные различия в категоризации, присущие различным
языковым культурам, неполное совпадение семантических полей сходной лексики
различных национальных языков.
Г. л. о. разработана в 1930-х гг. в американской
этнолингвистике. Изучая язык и культуру североамериканских индейцев, Э. Сепир
пришел к выводу, что языковые навыки и нормы бессознательно определяют образы
мира, присущие носителям того или иного языка: «Мы видим, слышим и воспринимаем
так или иначе те или другие явления главным образом благодаря тому, что
языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения». Мир
различных культур, по мнению Сепира, – это различные миры, а не один мир,
по-разному обозначенный словесными ярлыками, поэтому каждый язык задает свое
видение мира, и различие между картинами тем больше, чем дальше отстоят языки
друг от друга.
Б.Л. Уорф развил и конкретизировал положения
своего учителя Сепира, а также ввел сам термин «Г. л. о.». Разбирая особенности
языка индейцев хопи и нутка, Уорф показал влияние грамматического строя языка
на процессы категоризации. Так, например, для европейских языков характерно
деление слов на существительные и глаголы. В языке нутка оно отсутствует, и
предметы описываются через формы действия с ними. На русском языке говорят
«молния блеснула», тогда как на языке хопи событие
выражается одним глаголом «сверкнуло», и существует классификация событий,
исходя из их длительности. Слова «молния», «волна», «пламя» в языке хопи
являются глаголами в отличие от слов «облако», «буря», выражаемых как более
длительные существительные. Грамматический строй языка навязывает, по Уорфу,
способ членения и описания мира.
Общая направленность Г. л. о., состоящая в
выделении активной, формирующей роли языка в познавательных процессах, не
вызывает возражения у большинства психологов и лингвистов. Значения, как
единицы общественного сознания, кристаллизующие совокупный общественный опыт
(А.Н. Леонтьев), являются культурно-историческими образованиями. Очевидно опосредующее
влияние языковых значений на процессы категоризации в мышлении, восприятии,
памяти, внимании и т.д.
Обсуждение Г. л. о. лингвистами, психологами и
философами позволило поставить ряд новых вопросов. Так, в познавательных
процессах участвуют не только языковые значения, но и значения, данные в форме
перцептивных символов, эталонов; значения могут выражаться в форме
символического действия, поведения – означает ли отсутствие в языке слов для
выражения ряда понятий невозможность презентации их в сознании? Поскольку
наряду с разговорным языком существуют языки науки, использующие формулы,
схемы, чертежи – то не снимают ли они специфику членения, вызванную
национальными особенностями языка? Является ли представленность в
грамматическом строе национального языка некоторых семантических признаков,
например категории рода для русских существительных неодушевленных предметов,
их отражением в сознании и мышлении современного пользователя языка? Дискуссии
по этим и другим вопросам продолжаются. В целом Г. л. о.
послужила методологическим толчком в осмыслении
взаимосвязи языка и познания, языка и мышления, и в настоящее время является
скорее обозначением целой области исследований, чем конкретным, однозначным
решением проблемы.
В.Ф. Петренко